Гнойный гидраденит: определение, эпидемиология, этиология, диагностика (часть 1)
- Авторы: Олисова О.Ю.1, Соколовский Е.В.2, Хайрутдинов В.Р.3, Кохан М.М.4, Рахматулина М.Р.5, Бурова С.А.6, Котрехова Л.П.7, Пирогова А.С.1, Аравийская Е.Р.2, Самцов А.В.3
-
Учреждения:
- Первый Московский государственный медицинский университет им. И.М. Сеченова (Сеченовский Университет)
- Первый Санкт-Петербургский государственный медицинский университет имени академика И.П. Павлова
- Военно-медицинская академия им. С.М. Кирова
- Уральский научно-исследовательский институт дерматовенерологии и иммунопатологии
- Государственный научный центр дерматовенерологии и косметологии
- Национальная академия микологии
- Северо-Западный государственный медицинский университет имени И.И. Мечникова
- Выпуск: Том 100, № 2 (2024)
- Страницы: 18-30
- Раздел: ОБЗОР ЛИТЕРАТУРЫ
- Дата подачи: 14.09.2023
- Дата принятия к публикации: 09.04.2024
- Дата публикации: 20.05.2024
- URL: https://vestnikdv.ru/jour/article/view/14876
- DOI: https://doi.org/10.25208/vdv14876
- ID: 14876
Цитировать
Полный текст
Аннотация
Гнойный гидраденит (ГГ) — хроническое рецидивирующее заболевание кожи, которое характеризуется развитием аутоиммунного воспаления инфундибулярной части волосяного фолликула и апокриновых потовых желез, расположенных в подмышечных впадинах, паховой, аногенитальной областях, в субмаммарных складках, области около ареол молочных желез и околопупочной зоне. ГГ тяжело поддается терапии и оказывает крайне негативное влияние на качество жизни. Это заболевание выделено в отдельную нозологию, принципиально отличающуюся по этиопатогенезу от острого бактериального гидраденита. Точная распространенность ГГ неизвестна, однако она сильно варьирует в различных исследованиях, составляя в общей популяции от 0,03 до 4%. Обнаружение ИЛ-1β, ИЛ-23 и ИЛ-17 в очагах поражения указывает на ключевую роль аутоиммунного воспаления с участием Th17-лимфоцитов в патогенезе ГГ. Факторами риска при этом также являются курение, ожирение, механическое трение, генетическая предрасположенность. Для постановки диагноза необходимо наличие трех обязательных критериев: типичная локализация, типичные высыпания и хроническое рецидивирующее течение. Не существует «золотого стандарта» в оценке тяжести заболевания, так как все имеющиеся системы оценки имеют множество ограничений, поэтому в настоящее время нерешенными остаются многие вопросы в отношении этого заболевания — от терминологии и четких, максимально объективных оценочных критериев тяжести процесса до разработки отечественных клинических рекомендаций.
Ключевые слова
Полный текст
Актуальность
Гнойный гидраденит (Hidradenitis Suppurativa; ГГ) — хроническое рецидивирующее заболевание кожи, которое характеризуется развитием аутоиммунного воспаления инфундибулярной части волосяного фолликула и апокриновых желез, локализованных в подмышечных впадинах, паховой области, субмаммарных складках и перианальной области и тяжело поддается терапии [1]. До конца XX в. ГГ рассматривался как инфекционный процесс сально-волосяных фолликулов. Так, согласно определению B. Anderson (1982), ГГ — редкий воспалительный дерматоз, манифестирующий как инфекционный процесс апокриновых потовых желез, который распространяется из первичного очага и вовлекает прилежащую дерму и другие структуры. Неадекватная терапия приводит к хронизации процесса, формированию подкожных свищевых ходов и в отдельных случаях — к малигнизации.
Диагностика ГГ в большинстве случаев осуществляется на основании анализа клинических и анамнестических данных с использованием диагностических критериев. Современное определение и критерии диагноза ГГ впервые были согласованы во время Первого научного-исследовательского симпозиума по ГГ в 2006 г. в г. Дессау (Германия). ГГ был четко выделен в отдельную нозологию, принципиально отличающуюся по этиопатогенезу от острого бактериального гидраденита.
Согласно общепринятым критериям, пересмотренным во время Второго научного-исследовательского симпозиума по ГГ в 2009 г. в Сан-Франциско (США), для постановки диагноза необходимо наличие трех обязательных критериев:
- типичные высыпания — глубокие болезненные воспалительные узлы («слепые» фурункулы), абсцессы, подкожные свищевые ходы, двойные открытые псевдокомедоны, «шнуровидные» рубцы;
- типичная локализация — интертригинозные участки, поражение более одной типичной зоны: подмышечные области, пах, ягодичная область, промежность и субмаммарная область;
- тип течения — хроническое, рецидивирующее (более двух рецидивов за 6 месяцев).
В международной клинической практике существует значительная неопределенность с терминологией, так как в некоторых рекомендациях заболевание указывается как гидраденит (острый), в других — как ГГ. В литературе также встречается термин «инверсные акне» как синоним, а ранее ГГ был известен как синдром фолликулярной окклюзии. Этот термин был предложен в 1956 г. D. Pillsburry и A. Kligman. В настоящий момент ГГ считается самостоятельным дерматологическим заболеванием, не относящимся ни к группе акнеформных дерматозов, ни к группе пиодермий. Основное отличие ГГ от острого бактериального гидраденита заключается в том, что он не является инфекционным заболеванием, а его патогенез связан с патологически усиленной иммунной реакцией в ответ на нарушение работы терминального волосяного фолликула. Бактерии при ГГ вовлечены в развитие заболевания опосредованно, становясь триггерным фактором для нарушенного иммунного ответа.
Точная распространенность ГГ неизвестна, однако она сильно варьирует в различных исследованиях, составляя в общей популяции от 0,03 до 4% [2–13]. Согласно данным этих исследований, наименьшая распространенность ГГ зафиксирована в азиатских странах, тогда как наибольшая — в странах Европейского континента. Предположительно в Российской Федерации распространенность ГГ приближается к европейским показателям. Возраст развития ГГ — постпубертатный (20–30 лет). ГГ редко развивается в препубертатном периоде [2, 3]. Наибольшая заболеваемость ГГ приходится на возрастную группу 30–39 лет [1] и снижается у пациентов после 55 лет [1, 4]. Женщины подвержены заболеванию в 3 раза чаще, однако, по данным С.А. Буровой и К.С. Бородулиной, в когорте больных ГГ со среднетяжелой и тяжелой стадиями (Hurley II и III) на примере поступивших в стационар для хирургического лечения преобладали пациенты мужского пола (67,3%) [14].
В настоящее время этиология и патогенез ГГ до конца не изучены. Однако многие ученые сходятся во мнении, что это мультифакторное заболевание, при котором развиваются фолликулярный гиперкератоз, расширение и деструкция волосяного фолликула на фоне иммуноопосредованного воспаления, приводящего к значительному повреждению вовлеченных в процесс тканей [15]. Существует мнение, что запускают провоспалительный процесс нарушения регуляции биогенеза микро-РНК фолликулярного юнита (комплекса) (pillosebaceum unit). Активация пораженных кератиноцитов приводит к увеличению секреции антимикробных пептидов, таких как псориазин и кальгранулин, и выработке воспалительных цитокинов/хемокинов (интерлейкина-1β, интерферон-γ индуцибельного протеина 10 (IP-10), RANTES, он же CCL5) [16, 17]. Воспалительный процесс, затрагивающий кератиноциты фолликулярного эпителия, приводит к увеличению продукции цитокератина 16 в области инфундибулярной части волосяного фолликула, развитию фолликулярного гиперкератоза и вовлечению в воспалительный процесс сальных и апокриновых потовых желез [18]. Гиперактивация иммуноопосредованного воспаления в области апокринных желез усиливает путь Th-17 и косвенно способствует развитию микробного дисбиоза, что, в свою очередь, приводит к активации и миграции нейтрофилов и формированию абсцессов и подкожных свищевых ходов [19, 20].
В настоящее время существенная роль в патогенезе ГГ отводится генетической предрасположенности. И хотя ряд ученых считает, что ГГ может возникать спорадически, нельзя не обратить внимание на то, что около трети больных имеют семейный анамнез. Считается, что семейные формы наследуются по аутосомно-доминантному типу при мутации одного гена с высокой пенетрантностью, тогда как спорадические случаи возникают в результате дефектов в нескольких генах [21]. О генетической предрасположенности можно судить и по тому, что ГГ входит в ряд наследственных синдромов, при которых он может сочетаться с аутовоспалительными заболеваниями кожи и опорно-двигательного аппарата. К таким синдромам относятся PASH (гангренозная пиодермия, акне, ГГ), PAPASH (гангренозная пиодермия, акне, ГГ, асептический пиогенный артрит), PsAPASH (PASH-синдром, сочетающийся с псориатическим артритом), PASS (гангренозная пиодермия, акне, ГГ, спондилоартрит). Для синдромов PASH и PAPASH выявлены мутации в локусе гена PSTPIP1 (взаимодействующий с пролин-серин-треонин-фосфатазой белок 1). Описаны единичные случаи мутаций в гене NCSTN (никастрин) при PASH, также установлены связи между мутациями в гене IL1RN (113890284G > A p.A106T) и гене MEFV (chr16:3293407T > C p.M694V; chr16:3293310A > G p.V726A) при PAPASH-синдроме [22]. На основании генетической гетерогенности выделяют три разные формы: спорадическую, семейную и синдромальную. Дальнейшее изучение характера генетических изменений позволит разработать наиболее эффективную терапевтическую стратегию для каждой из форм [23].
Нельзя недооценивать роль бактерий в патогенезе ГГ. Многочисленные микробиологические исследования продемонстрировали постоянное присутствие в очагах поражения комменсальной условно-патогенной бактериальной биоты [20, 24].
Результаты микробиологических исследований, проведенных при помощи секвенирования 16S-рибосомальной РНК-гена-ампликона, позволили установить зависимость состава микробиома от тяжести течения ГГ. Чем тяжелее протекает заболевание, тем многообразнее становится микробиота в очагах поражения [25]. У больных ГГ с легкой степенью тяжести (Hurley I) приблизительно в половине случаев нет видового разнообразия бактерий, и из очагов поражения выделяют либо Staphylococcus lugdunensis (25%), либо Cutibacterium spp. (25%). Однако у другой половины больных с легкой тяжестью течения (Hurley I) и у всех больных со среднетяжелой и тяжелой стадиями (Hurley II и III) в очагах наблюдается полимикробный состав биоты с преобладанием строго анаэробных видов (наиболее распространены Prevotella и Porphyromonas), но также присутствуют и аэротолерантные анаэробы — Actinomyces spp., возбудители группы Streptococcus anginosus и Corynebacterium spp. При этом в очагах поражения отсутствуют Staphylococcus epidermidis и Cutibacterium spp. — комменсалы, обычно присутствующие на интактной коже. Разнообразие и количество микробиоты увеличиваются пропорционально увеличению степени тяжести ГГ [20, 26, 27]. Fusobacterium, Campylobacter и Dialister встречаются почти исключительно в поражениях кожи при тяжелой стадии (Hurley III) [26]. Выявленные особенности позволили авторам сделать вывод о корреляции тяжести ГГ и микробиологического фенотипа в очагах поражения и предположить, что следует применять различные терапевтические антимикробные стратегии в зависимости от тяжести течения ГГ. Использование комбинаций антибиотиков, направленных против изолированных возбудителей, приводило к полной ремиссии у пациентов с легкой стадией (Hurley I) и значительному улучшению у пациентов с тяжелым ГГ [28, 29].
Клинически заболевание проявляется образованием болезненных узлов, абсцессов, подкожных свищевых ходов и рубцов. Развитие ГГ тесно связано с микробиомом кожи: при определенных условиях микроорганизмы, живущие на коже, могут попадать во внутренние ее структуры, стимулируя пролиферацию кератиноцитов и развитие воспалительного процесса в коже. Обнаружение ИЛ-1β, ИЛ-23 и ИЛ-17 в очагах поражения указывает на ключевую роль аутоиммунного воспаления с участием Th17-лимфоцитов в патогенезе ГГ. Факторами риска при этом также являются курение, ожирение, механическое трение. При ГГ формируются хроническое воспаление и дисбаланс факторов развития фиброза.
Не существует «золотого стандарта» в оценке тяжести заболевания, так как все имеющиеся системы оценки имеют множество ограничений. Идеальная шкала должна быть легко применима как на практике, так и в клинических исследованиях, а также отражать реальные динамические изменения в ходе лечения. Созданные и применяющиеся системы оценки тяжести заболевания представлены в табл. 1 [30–40]. Наиболее широко применяемые шкалы приводятся в виде отдельных таблиц (табл. 2–6) и на рис. 1.
Таблица 1. Системы оценки тяжести гнойного гидраденита
Table 1. Severity assessment instruments for hidradenitis suppurativa
Название шкалы | Аббревиатура | Английский эквивалент |
Система стадирования по Hurley | — | Hurley staging classification |
Модифицированная шкала Sartorius | MSS | Modified Sartorius Score |
Индекс тяжести гнойного гидраденита | HSSI | Hidradenitis Suppurativa Severity Index |
Шкала оценки тяжести гнойного гидраденита по индексу PGA (общая оценка врача) | HS-PGA | Hidradenitis Suppurativa Physician’s Global Assessment scale |
Шкала оценки клинического ответа на лечение гнойного гидраденита | HiSCR | Hidradenitis Suppurativa Clinical Response |
Международная система оценки тяжести гнойного гидраденита | IHS4 | International Hidradenitis Suppurativa Severity Score System |
Индекс тяжести инверсных акне | AISI | Acne Inversa Severity Index |
Модифицированный индекс распространенности и степени тяжести гнойного гидраденита | HASI-R | Hidradenitis Suppurativa Area and Severity Index Revised |
Модифицированная шкала оценки гнойного гидраденита | mHSS | modified Hidradenitis Suppurativa Score |
Оценка тяжести гнойного гидраденита | SAHS | Severity Assessment of Hidradenitis Suppurativa score |
Оценка тяжести и площади гнойного гидраденита | SASH | Severity and Area Score for Hidradenitis |
Модифицированная шкала стадирования по Hurley | — | Hurley Staging Refined |
Таблица 2. Модифицированная шкала Sartorius (MSS)
Table 2. Modified Sartorius Score (MSS)
Анализируемые аспекты | Способ подсчета |
Вовлеченные анатомические области: подмышечная, молочные железы, перианальная, пахово-бедренная, промежность, другие зоны | Количество вовлеченных областей × 3 |
Морфологические элементы | Количество подкожных свищевых ходов × 4 |
Количество узлов × 2 | |
Количество абсцессов × 1 | |
Количество рубцов × 1 | |
Другие морфологические элементы (фолликулит, пустулы) × 0,5 | |
Наибольшее расстояние между очагами | Количество зон с расстоянием < 5 см между очагами × 2 |
Количество зон с расстоянием 5–10 см между очагами × 4 | |
Количество зон с расстоянием > 10 см между очагами × 8 | |
Очаги отчетливо разграничены участками здоровой кожи в каждой области | Да = 0 Нет = 6 |
Общая сумма баллов |
Таблица 3. Шкала оценки тяжести гнойного гидраденита по индексу PGA (общая оценка врача) (HS-PGA)
Table 3. Hidradenitis suppurativa Physician’s Global Assessment scale (physician global assessment) (HS-PGA)
Стадия | Степень тяжести | Описание |
1 | Чистая кожа | Отсутствие абсцессов, подкожных свищевых ходов, воспалительных узлов и невоспалительных элементов |
2 | Минимальная | Отсутствие абсцессов, подкожных свищевых ходов, воспалительных узлов, присутствие невоспалительных узлов |
3 | Умеренная | Отсутствие абсцессов, подкожных свищевых ходов и < 5 воспалительных узлов или 1 абсцесс или подкожный свищевой ход и 0 воспалительных узлов |
4 | Средняя | Отсутствие абсцессов, подкожных свищевых ходов и ≥ 5 воспалительных узлов, либо 1 абсцесс или подкожный свищевой ход и ≥ 1 воспалительного узла, либо 2–5 абсцессов или подкожных свищевых ходов и < 10 воспалительных узлов |
5 | Тяжелая | 2–5 абсцессов или подкожных свищевых ходов и ≥ 10 воспалительных узлов |
6 | Очень тяжелая | > 5 абсцессов или подкожных свищевых ходов |
Таблица 4. Индекс тяжести гнойного гидраденита (HSSI)
Table 4. Hidradenitis Suppurativa Severity Index (HSSI)
Индекс | Количество вовлеченных областей | Пораженная площадь поверхности | Морфологические элементы (эритема, болезненность) | Количество перевязок, часы работы | Визуально-аналоговая шкала боли |
0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 0–1 |
1 | 1 | 1 | 1 | 1–2 | |
2 | 2 | 2–3 | 2–3 | 1 | 2–4 |
3 | 3 | 4–5 | 4–5 | > 1 | 5–7 |
4 | > 4 | > 5 | > 5 | 8–10 |
Примечание. Соответствие баллов степеням тяжести гнойного гидраденита: легкая — 0–7; средняя — 8–12; тяжелая — ≥ 13.
Note. The clinical evaluation of hidradenitis suppurativa severity according to the index: mild — 0–7; moderate — 8–12; severe — ≥ 13.
Таблица 5. Шкала оценки клинического ответа на лечение гнойного гидраденита (HiSCR)
Table 5. Hidradenitis Suppurativa Clinical Response (HiSCR)
Клинический ответ на терапию (по сравнению с исходными данными) |
Уменьшение количества абсцессов и воспалительных узлов не менее чем на 50% |
Количество абсцессов не увеличилось |
Количество функционирующих (с отделяемым) подкожных свищевых ходов не увеличилось |
Таблица 6. Международная система оценки тяжести гнойного гидраденита (IHS4)
Table 6. International hidradenitis suppurativa severity score system (IHS4)
Воспалительные элементы | Коэффицент |
Количество воспалительных узлов | × 1 |
Количество абсцессов | × 2 |
Количество функционирующих (с отделяемым) подкожных свищевых ходов | × 4 |
Суммарно |
Примечание. Соответствие баллов степеням тяжести гнойного гидраденита: легкая — ≤ 3; средняя — 4–10; тяжелая — ≥ 11.
Note. The clinical evaluation of hidradenitis suppurativa severity according to the score system: mild — ≤ 3; medium — 4–10; severe — ≥ 11.
Рис. 1. Модифицированный индекс распространенности и степени тяжести гнойного гидраденита (HASI-R)
Fig. 1. Hidradenitis Suppurativa Area and Severity Index Revised (HASI-R)
Оценка степени тяжести заболевания в рамках исследовательских работ чаще всего осуществляется по нескольким шкалам одновременно, а набор используемых классификаций зависит от страны, конкретной экспертной группы и тенденций в научной сфере.
Наиболее простая в применении и распространенная среди специалистов система стадирования по Hurley (1989) выделяет три степени тяжести заболевания (табл. 7):
- I стадия (легкая) — единичные или множественные абсцессы без рубцевания и формирования подкожных свищевых ходов;
- II стадия (среднетяжелая) — рецидивирующие абсцессы с формированием рубцов и подкожных свищевых ходов, разделенные широкими участками здоровой кожи;
- III стадия (тяжелая) — практически полное и диффузное поражение кожи, множественные абсцессы и связывающие их подкожные свищевые ходы.
Таблица 7. Система стадирования тяжести гнойного гидраденита по Hurley
Table 7. Hurley staging system for hidradenitis suppurativa severity assessment
Стадия | Абсцессы | Подкожные свищевые ходы | Рубцевание |
I | Единичные или множественные | – | – |
II | Рецидивирующие, не соединены друг с другом | + (не взаимосвязаны друг с другом) | + |
III | +++ | ++ (множественные, взаимосвязаны друг с другом) | ++ |
Данная система стадирования плохо отражает динамические изменения состояния процесса у пациента в процессе терапии и не применяется для мониторинга эффективности лечения. Шкала Hurley указывает на то, насколько далеко зашло заболевание на момент оценки, но при этом не позволяет оценить уровень воспаления в данный момент. Пересмотр стадирования по Hurley осуществлен экспертной группой из Дании (B. Horváth и соавт., 2016) (рис. 2) [41].
Рис. 2. Модифицированная шкала стадирования по Hurley (mHSS)
Fig. 2. Modified Hidradenitis Suppurativa Score (mHSS)
Оценка качества жизни у больных гнойным гидраденитом
Особое внимание уделяется качеству жизни и его оценке у пациентов с ГГ. По сравнению с другими хроническими дерматозами, например псориазом, атопическим дерматитом, алопецией, акне, болезнью Хейли–Хейли и болезнью Дарье, у пациентов с ГГ наблюдается самое низкое качество жизни согласно стандартизированному опроснику DLQI (индекс качества жизни дерматологических пациентов). Значительное снижение качества жизни обусловлено несколькими причинами. В первую очередь это мучительная, изнуряющая боль, возникающая при каждом обострении ГГ. Отделяемое абсцессов и подкожных свищевых ходов имеет резкий, неприятный запах и мешает больным вести активную социальную жизнь. Локализация высыпаний на гениталиях, в промежности и перианальной области значительно или полностью ограничивает сексуальную жизнь пациентов. У больных ГГ значительно ограничена трудоспособность, при этом многие пациенты связывают свои профессиональные неудачи с заболеванием [42]. Таким образом, частыми являются жалобы больных на боль, зуд, неприятный запах, нарушения сна, половой жизни и изменение психоэмоционального состояния [43].
Именно поэтому для ГГ было разработано значительное количество нозологически-специфичных опросников, оценивающих влияние болезни на качество жизни. Основные шесть шкал представлены в табл. 8 [44].
Таблица 8. Оценка качества жизни у пациентов с гнойным гидраденитом
Table 8. Quality of life assessment in hidradenitis suppurativa
Название (аббревиатура) | Количество шкал | Период оценки | Подсчет баллов |
Качество жизни при гнойном гидрадените (HS-QoL) | 7 субшкал: физическое состояние, симптомы гнойного гидраденита, сексуальная сфера, эмоциональное состояние, социальный статус, профессиональные последствия и социальная поддержка | Последние 6 месяцев | Пятибалльная шкала от 1 до 5 (от «никогда» до «всегда») |
«Бремя» болезни гнойного гидраденита (HSBOD) | 5 доменов: симптомы и чувства, повседневная деятельность, досуг, работа/учеба и личные отношения | Две части с разным периодом оценки: за последние 4 недели и за весь период болезни | Визуальная аналоговая шкала от 0 до 10 |
Качество жизни пациентов с гнойным гидраденитом (HiSQoL) | 3 субшкалы: симптомы, активность и адаптация, психосоциальные аспекты | Последняя неделя | Пятибалльная шкала от 0 до 4 (от полного отсутствия до крайней степени) |
Качество жизни пациентов с гнойным гидраденитом-24 (HSQoL-24) | 6 доменов: психосоциальный, экономический, профессиональный, отношенческий, личный и клинический | Последние 4 недели | Пятибалльная шкала от 0 до 4 (от «никогда» до «всегда») |
HIDRAdisk | Одномерная | Период не определен | Визуальная аналоговая шкала от 0 до 10 |
Оценка последствий гнойного гидраденита (HSIA) | Одномерная | Последняя неделя | Пункты 1–16 оцениваются по шкале от 0 до 10 (от отсутствия до экстремального влияния), пункты 17 и 18 не учитываются в общей сумме баллов |
Фенотипические классификации
Необходимость разработки фенотипической классификации обусловлена тем, что клиническая картина и ответ на лекарственную терапию пациентов с ГГ чрезвычайно гетерогенны. Классификация должна послужить основой для персонализированного подхода к лечению пациентов в рамках клинических исследований.
Первая фенотипическая классификация ГГ была представлена в 2013 г. F. Canoui-Poitrine и соавт. (табл. 9) [45].
Таблица 9. Фенотипическая классификация гнойного гидраденита [15]
Table 9. Hidradenitis suppurativa phenotypes
Тип | Процентное соотношение | Локализация | Морфологические элементы |
Аксиллярно-маммарный | 48 | Грудь и подмышечные области | Гипертрофические рубцы |
Фолликулярный | 26 | Грудь, подмышечные области, уши, грудь, спина и нижние конечности | Эпидермальные кисты, эпителиальный копчиковый ход, комедоны, тяжелые акне |
Ягодичный | 26 | Поражение ягодиц | Фолликулярные папулы и фолликулит |
С 2013 г. предпринимаются неоднократные попытки разработать классификации, учитывающие все потребности врачей-клиницистов и исследователей, однако ни одна из них не получила всеобщего признания. Сводные данные по всем имеющимся в настоящий момент публикациям представлены в табл. 10 [46–53].
Таблица 10. Фенотипические классификации гнойного гидраденита
Table 10. Hidradenitis suppurativa phenotypes
Название классификации по автору | Год | Фенотипическая схема классификации |
F. Canoui-Poitrine et al. | 2013 | Аксиллярно-маммарный. Фолликулярный. Ягодичный |
Н.Н. Van der Zee and G.B.Е. Jemec | 2015 | Привычный тип. Вариант по типу рубцующегося фолликулита. Вариант по типу фрикционного фурункулеза. Синдромальный тип. Конглобатный тип. Эктопический тип |
Н. Naasan, А. Affleck | 2015 | Типичный. Атипичный |
J.W. Frew et al. | 2019 | Типичный. Атипичный (рубцующийся фолликулярный подтип). Атипичный (конглобатный подтип). Синдромальный |
А. Martorell et al. | 2020 | Воспалительный подтип. Фолликулярный подтип |
А. González-Manso et al. | 2021 | Кластер 1 (С1) — фолликулярный. Кластер 2 (С2) — воспалительный |
S. Cazzaniga et al. | 2021 | Аксиллярно-маммарно-паховый (LC1). Аксиллярно-ягодично-паховый (LC2). Аксиллярно-паховый (LC3) |
L. Thorlacius et al. | 2022 | «Нижний» тип. «Верхний» тип |
К. Dudink et al. | 2022 | Привычный тип. Вариант по типу рубцующегося фолликулита. Вариант по типу фрикционного фурункулеза. Конглобатный тип |
Предпринимаются попытки разработать классификации ГГ на основании генотипо-эндотипо-фенотипического анализа. А. González-Manso и соавт. (2021) представили подобную работу на базе двухэтапного кластерного анализа. Основные результаты приведены в табл. 11 [50]. Данная классификация не учитывает синдромальные варианты ГГ в рамках аутовоспалительных синдромов.
Таблица 11. Классификация двух эндотипов гнойного гидраденита на основании двухэтапного кластерного анализа [50]
Table 11. Classification in two endotypes of hidradenitis suppurativa with two-step cluster analysis [50]
Критерий сравнения | Кластер 1 (С1) — фолликулярный | Кластер 2 (С2) — воспалительный |
Преимущественная локализация высыпаний | Задние части тела | Передние части тела |
Преобладающие морфологические элементы | Воспалительные узлы | Абсцессы и подкожные свищевые ходы |
Эпителиальный копчиковый ход | Есть в анамнезе | Нет |
Масса тела пациента | Нормальная | Ожирение |
Возраст манифестации | Раннее начало | Позднее начало |
Значения интерлейкинов | Повышение ИЛ-10 | Повышение ИЛ-1, ИЛ-6, ИЛ-17 |
Мутации в гене гамма-секретазы | Обнаружены | Не обнаружены |
Важная задача классификации — выявление группы пациентов с агрессивным течением заболевания, в первую очередь кандидатов для получения генно-инженерной биологической терапии, так как именно эта группа получит наилучший эффект подобной тактики лечения. Работу, учитывающую эти потребности, представили А. Martorell и соавт. во время ежегодной конференции Европейского фонда ГГ в 2023 г., модифицировав свою классификацию 2020 г. По результатам проспективного исследования с минимальным пятилетним периодом наблюдения среди 124 пациентов с фолликулярным фенотипом (по классификации 2020 г.) выявлено 24 пациента с более агрессивным течением, впоследствии выделенных в отдельный фенотип (табл. 12). Подход к лечению такой категории пациентов должен отличаться от стандартного и требует более ранней и активной противовоспалительной терапии.
Таблица 12. Модифицированная фенотипическая классификация А. Martorell и соавт. (12-я ежегодная конференция Европейского фонда гнойного гидраденита, 2023)
Table 12. Modified phenotypic classification of A. Martorell et al. (12th conference of the European Hidradenitis Suppurativa Foundation e. V. 2023)
Фолликулярный фенотип | Смешанный фенотип | Воспалительный фенотип |
Женщины : мужчины (3 : 1) | Женщины : мужчины (2 : 1) | Женщины : мужчины (1 : 2) |
Отягощенный семейный анамнез по гнойному гидрадениту | Отягощенный семейный анамнез по гнойному гидрадениту | Не отягощенный или минимально отягощенный анамнез по гнойному гидрадениту |
Раннее начало (14–18 лет) | Раннее начало (14–18 лет) | Позднее начало (18–25 лет или старше 35), редкие инфантильные кейсы с началом в 8–12 лет |
Типичные зоны поражения (подмышечные области / бедра) | Типичные зоны поражения (подмышечные области / бедра) | Типичные зоны поражения (паховые и подмышечные области, ягодицы) |
Присутствие фолликулита и/или комедонов | Присутствие фолликулита и/или комедонов | Фолликулиты, комедоны, эпидермальные кисты и узлы немногочисленные |
Основной морфологический элемент — узел | Основной морфологический элемент — абсцесс | Основные морфологические элементы — абсцессы, распространенные подкожные свищевые ходы c выраженным фиброзом |
Индивидуальная предрасположенность к формированию эпидермальных кист | Индивидуальная предрасположенность к формированию эпидермальных кист | Явной предрасположенности к формированию эпидермальных кист нет |
Встречается поствоспалительная пигментация | Встречается поствоспалительная пигментация | Тенденция к образованию сливных рубцовых и воспалительных бляшек |
Абсцессы и подкожные свищевые ходы редкие, последние — мелкие и не сообщающиеся друг с другом | Абсцессы и подкожные свищевые ходы не редкие, последние — мелкие и не сообщающиеся друг с другом | Выявляются подкожные и межфасциальные пенетрирующие свищевые ходы |
Непрогрессирующее течение | Умеренное прогредиентное течение | Агрессивное прогредиентное течение |
Заключение
Таким образом, одной из актуальных проблем дерматологии является ГГ — воспалительное заболевание, характеризующееся рецидивирующими глубоко расположенными узлами, абсцессами, подкожными свищевыми ходами и рубцами в подмышечных впадинах, паховой области, субмаммарных складках и перианальной области и тяжело поддающееся терапии. Заболевание приводит к значительному снижению качества жизни пациентов. В настоящее время нерешенными остаются многие вопросы в отношении этого заболевания: путаница в терминологии, отсутствие четких и максимально объективных оценочных критериев тяжести процесса, значительная степень неопределенности в международных клинических рекомендациях по диагностике и лечению ГГ, а также отсутствие отечественных клинических рекомендаций.
Об авторах
Ольга Юрьевна Олисова
Первый Московский государственный медицинский университет им. И.М. Сеченова (Сеченовский Университет)
Email: olisovaolga@mail.ru
ORCID iD: 0000-0003-2482-1754
SPIN-код: 2500-7989
д.м.н., профессор, член-корреспондент РАН
Россия, МоскваЕвгений Владиславович Соколовский
Первый Санкт-Петербургский государственный медицинский университет имени академика И.П. Павлова
Email: s40@mail.ru
ORCID iD: 0000-0001-7610-6061
SPIN-код: 6807-7137
д.м.н., профессор
Россия, Санкт-ПетербургВладислав Ринатович Хайрутдинов
Военно-медицинская академия им. С.М. Кирова
Email: haric03@list.ru
ORCID iD: 0000-0002-0387-5481
SPIN-код: 4417-9117
д.м.н., доцент
Россия, Санкт-ПетербургМуза Михайловна Кохан
Уральский научно-исследовательский институт дерматовенерологии и иммунопатологии
Email: mkokhan@yandex.ru
ORCID iD: 0000-0001-6353-6644
SPIN-код: 3470-9306
д.м.н., профессор
Россия, ЕкатеринбургМаргарита Рафиковна Рахматулина
Государственный научный центр дерматовенерологии и косметологии
Email: rahmatulina@cnikvi.ru
ORCID iD: 0000-0003-3039-7769
SPIN-код: 6222-8684
д.м.н., профессор
Россия, МоскваСофия Алексеевна Бурова
Национальная академия микологии
Email: doctorburova@mail.ru
ORCID iD: 0000-0003-0017-621X
SPIN-код: 5420-5508
д.м.н., профессор
Россия, МоскваЛюбовь Павловна Котрехова
Северо-Западный государственный медицинский университет имени И.И. Мечникова
Email: zurupalubov@inbox.ru
ORCID iD: 0000-0003-2995-4249
SPIN-код: 6628-1260
к.м.н., доцент
Россия, Санкт-ПетербургАнна Сергеевна Пирогова
Первый Московский государственный медицинский университет им. И.М. Сеченова (Сеченовский Университет)
Автор, ответственный за переписку.
Email: annese@mail.ru
ORCID iD: 0000-0002-2246-1321
SPIN-код: 1419-2147
аспирант
Россия, МоскваЕлена Роальдовна Аравийская
Первый Санкт-Петербургский государственный медицинский университет имени академика И.П. Павлова
Email: arelenar@mail.ru
ORCID iD: 0000-0002-6378-8582
SPIN-код: 9094-9688
д.м.н., профессор
Россия, Санкт-ПетербургАлексей Викторович Самцов
Военно-медицинская академия им. С.М. Кирова
Email: avsamtsov@mail.ru
ORCID iD: 0000-0002-9458-0872
SPIN-код: 2287-5062
д.м.н., профессор
Россия, Санкт-ПетербургСписок литературы
- Goldburg SR, Strober BE, Payette MJ. Hidradenitis suppurativa: Epidemiology, clinical presentation, and pathogenesis. J Am Acad Dermatol. 2020;82(5):1045–1058. doi: 10.1016/J.JAAD.2019.08.090
- Ingram JR, Jenkins-Jones S, Knipe DW, Morgan CLI, Cannings-John R, Piguet V. Population-based Clinical Practice Research Datalink study using algorithm modelling to identify the true burden of hidradenitis suppurativa. Br J Dermatol. 2018;178(4):917–924. doi: 10.1111/BJD.16101
- Delany E, Gormley G, Hughes R, McCarthy S, Kirthi S, Markham T, et al. A cross-sectional epidemiological study of hidradenitis suppurativa in an Irish population (SHIP). J Eur Acad Dermatol Venereol. 2018;32(3):467–473. doi: 10.1111/JDV.14686
- Jemec GBE, Kimball AB. Hidradenitis suppurativa: Epidemiology and scope of the problem. J Am Acad Dermatol. 2015;73(5Suppl 1):S4–7. doi: 10.1016/J.JAAD.2015.07.052
- Saunte DML, Jemec GBE. Hidradenitis Suppurativa: Advances in Diagnosis and Treatment. JAMA. 2017;318(20):2019–2032. doi: 10.1001/jama.2017.16691
- Garg A, Kirby JS, Lavian J, Lin G, Strunk A. Sex- and Age-Adjusted Population Analysis of Prevalence Estimates for Hidradenitis Suppurativa in the United States. JAMA Dermatol. 2017;153(8):760–764. doi: 10.1001/jamadermatol.2017.0201
- Cosmatos I, Matcho A, Weinstein R, Montgomery MO, Stang P. Analysis of patient claims data to determine the prevalence of hidradenitis suppurativa in the United States. J Am Acad Dermatol. 2013;69(5):819. doi: 10.1016/j.jaad.2013.06.042
- Palmer RA, Keefe M. Early‐onset hidradenitis suppurativa. Clin Exp Dermatol. 2001;26(6):501–503. doi: 10.1046/J.1365-2230.2001.00876.X
- Ingram JR. The Genetics of Hidradenitis Suppurativa. Dermatol Clin. 2016;34(1):23–28. doi: 10.1016/j.det.2015.07.002
- Jemec GBE, Heidenheim M, Nielsen NH. The prevalence of hidradenitis suppurativa and its potential precursor lesions. J Am Acad Dermatol. 1996;35(2Pt1):191–194. doi: 10.1016/s0190-9622(96)90321-7
- Revuz JE, Canoui-Poitrine F, Wolkenstein P, Viallette C, Gabison G, Pouget F, et al. Prevalence and factors associated with hidradenitis suppurativa: results from two case-control studies. J Am Acad Dermatol. 2008;59(4):596–601. doi: 10.1016/j.jaad.2008.06.020
- Lee JH, Kwon HS, Jung HM, Kim GM, Bae JM. Prevalence and comorbidities associated with hidradenitis suppurativa in Korea: a nationwide population-based study. J Eur Acad Dermatol Venereol. 2018;32(10):1784–1790. doi: 10.1111/jdv.15071
- Calao M, Wilson JL, Spelman L, Billot L, Rubel D, Watts AD, et al. Hidradenitis Suppurativa (HS) prevalence, demographics and management pathways in Australia: A population-based cross-sectional study. PLoS One. 2018;13(7):e0200683. doi: 10.1371/journal.pone.0200683
- Бурова С.А., Бородулина К.С. Гнойный гидраденит: вопросы патогенеза, оценочные шкалы, лечение (часть 2). Клиническая дерматология и венерология. 2019;18(3):265–269. [Burova SA, Borodulina KS. Hydradenitis suppurativa: issues of pathogenesis, rating scales, treatment. Overview (part 2). Russian Journal of Clinical Dermatology and Venereology. 2019;18(3):265–269. (In Russ.)] doi: 10.17116/klinderma201918031265
- Vossen ARJV, van der Zee HH, Prens EP. Hidradenitis Suppurativa: A Systematic Review Integrating Inflammatory Pathways Into a Cohesive Pathogenic Model. Front Immunol. 2018;9:2965. doi: 10.3389/fimmu.2018.02965
- Hessam S, Sand M, Skrygan M, Gambichler T, Bechara FG. Inflammation induced changes in the expression levels of components of the microRNA maturation machinery Drosha, Dicer, Drosha co-factor DGRC8 and Exportin-5 in inflammatory lesions of hidradenitis suppurativa patients. J Dermatol Sci. 2016;82(3):166–174. doi: 10.1016/j.jdermsci.2016.02.009
- Hotz C, Boniotto M, Guguin A, Surenaud M, Jean-Louis F, Tisserand P, et al. Intrinsic Defect in Keratinocyte Function Leads to Inflammation in Hidradenitis Suppurativa. J Invest Dermatol. 2016;136(9):1768–1780. doi: 10.1016/j.jid.2016.04.036
- Janse IC, Blok JL, Diercks GFH, Horváth B, Jonkman MF. Hidradenitis suppurativa: a disease of infundibular epidermis rather than pilosebaceous units? Br J Dermatol. 2017;176(6):1659–1661. doi: 10.1111/bjd.14992
- Jenei A, Dajnoki Z, Medgyesi B, Gáspár K, Béke G, Kinyó Á, et al. Apocrine Gland–Rich Skin Has a Non-Inflammatory IL-17-Related Immune Milieu, that Turns to Inflammatory IL-17-Mediated Disease in Hidradenitis Suppurativa. J Invest Dermatol. 2019;139(4):964–968. doi: 10.1016/j.jid.2018.10.020
- Ring HC, Thorsen J, Saunte DM, Lilje B, Bay L, Riis PT, et al. The Follicular Skin Microbiome in Patients with Hidradenitis Suppurativa and Healthy Controls. JAMA Dermatology. 2017;153(9):897–905. doi: 10.1001/jamadermatol.2017.0904
- Schrader AMR, Deckers IE, Van Der Zee HH, Boer J, Prens EP. Hidradenitis suppurativa: a retrospective study of 846 Dutch patients to identify factors associated with disease severity. J Am Acad Dermatol. 2014;71(3):460–467. doi: 10.1016/j.jaad.2014.04.001
- Genovese G, Moltrasio C, Garcovich S, Marzano A V. PAPA spectrum disorders. G Ital Dermatol Venereol. 2020;155(5):542–550. doi: 10.23736/S0392-0488.20.06629-8
- Moltrasio C, Tricarico PM, Romagnuolo M, Marzano AV, Crovella S. Hidradenitis Suppurativa: A Perspective on Genetic Factors Involved in the Disease. Biomedicines. 2022;10(8):2039. doi: 10.3390/biomedicines10082039
- Constantinou CA, Fragoulis GE, Nikiphorou E. Hidradenitis suppurativa: infection, autoimmunity, or both? Ther Adv Musculoskelet Dis. 2019;11:1759720X19895488. doi: 10.1177/1759720X19895488
- Zouboulis CC, Benhadou F, Byrd AS, Chandran NS, Giamarellos-Bourboulis EJ, Fabbrocini G, et al. What causes hidradenitis suppurativa? — 15 years after. Exp Dermatol. 2020;29(12):1154–1170. doi: 10.1111/exd.14214
- Guet-Revillet H, Jais JP, Ungeheuer MN, Coignard-Biehler H, Duchatelet S, Delage M, et al. The Microbiological Landscape of Anaerobic Infections in Hidradenitis Suppurativa: A Prospective Metagenomic Study. Clin Infect Dis. 2017;65(2):282–291. doi: 10.1093/cid/cix285
- Naik HB, Jo JH, Paul M, Kong HH. Skin microbiota perturbations are distinct and disease severity-dependent in hidradenitis suppurativa. J Invest Dermatol. 2020;140(4):922–925.e3. doi: 10.1016/j.jid.2019.08.445
- Join-Lambert O, Coignard-Biehler H, Jais JP, Delage M, Guet-Revillet H, Poirée S, et al. Efficacy of ertapenem in severe hidradenitis suppurativa: a pilot study in a cohort of 30 consecutive patients. J Antimicrob Chemother. 2016;71(2):513–520. doi: 10.1093/jac/dkv361
- Delage M, Jais JP, Lam T, Guet-Revillet H, Ungeheuer MN, Consigny PH, et al. Rifampin-moxifloxacin-metronidazole combination therapy for severe Hurley stage 1 hidradenitis suppurativa: prospective short-term trial and 1-year follow-up in 28 consecutive patients. J Am Acad Dermatol. 2023;88(1):94–100. doi: 10.1016/j.jaad.2020.01.007
- Hurley HJ. Axillary Hyperhidrosis, Apocrine Bromhidrosis, Hidradenitis Suppurativa, and Familial Benign Pemphigus: Surgical Approach. In: Roenigk RK, Roenigk HH. (eds). Roenigk & Roenigk’s Dermatologic Surgery: Principles and Practice. 1st ed. N.Y.: Marcel Dekker, Inc.; 1989. P. 717–743.
- Sartorius K, Emtestam L, Jemec GBE, Lapins J. Objective scoring of hidradenitis suppurativa reflecting the role of tobacco smoking and obesity. Br J Dermatol. 2009;161(4):831–839. doi: 10.1111/j.1365-2133.2009.09198.x
- Grant A, Gonzalez T, Montgomery MO, Cardenas V, Kerdel FA. Infliximab therapy for patients with moderate to severe hidradenitis suppurativa: a randomized, double-blind, placebo-controlled crossover trial. J Am Acad Dermatol. 2010;62(2):205–217. doi: 10.1016/j.jaad.2009.06.050
- Kimball AB, Kerdel F, Adams D, Mrowietz U, Gelfand JM, Gniadecki R, et al. Adalimumab for the treatment of moderate to severe hidradenitis suppurativa: A parallel randomized trial. Ann Intern Med. 2012;157(12):846–855. doi: 10.7326/0003-4819-157-12-201212180-00004
- Zouboulis CC, Tzellos T, Kyrgidis A, Jemec GBE, Bechara FG, Giamarellos-Bourboulis EJ, et al. Development and validation of the International Hidradenitis Suppurativa Severity Score System (IHS4), a novel dynamic scoring system to assess HS severity. Br J Dermatol. 2017;177(5):1401–1409. doi: 10.1111/bjd.15748
- Chiricozzi A, Faleri S, Franceschini C, Caro RDC, Chimenti S, Bianchi L. AISI: A New Disease Severity Assessment Tool for Hidradenitis Suppurativa. Wounds. 2015;27(10):258–264.
- Goldfarb N, Ingram JR, Jemec GBE, Naik HB, Piguet V, Hyde MJ, et al. Hidradenitis Suppurativa Area and Severity Index (HASI): a pilot study to develop a novel instrument to measure the physical signs of hidradenitis suppurativa. Br J Dermatol. 2020;182(1):240–242. doi: 10.1111/bjd.18335
- Hessam S, Scholl L, Sand M, Schmitz L, Reitenbach S, Bechara FG. A Novel Severity Assessment Scoring System for Hidradenitis Suppurativa. JAMA Dermatol. 2018;154(3):330–335. doi: 10.1001/jamadermatol.2017.5890
- Kirby JS, Butt M, King T. Severity and area score for hidradenitis (SASH): A novel outcome measurement for hidradenitis suppurativa. Br J Dermatol. 2020;182(4):940–948. doi: 10.1111/bjd.18244
- Amano M, Grant A, Kerdel FA. A prospective open-label clinical trial of adalimumab for the treatment of hidradenitis suppurativa. Int J Dermatol. 2010;49(8):950–955. doi: 10.1111/j.1365-4632.2010.04545.x
- Daoud M, Suppa M, Benhadou F, Daxhelet M, Njimi H, White J, et al. Overview and comparison of the clinical scores in hidradenitis suppurativa: A real-life clinical data. Front Med (Lausanne). 2023;10:1145152. doi: 10.3389/fmed.2023.1145152
- Horváth B, Janse IC, Blok JL, Driessen RJB, Boer J, Mekkes JR, et al. Hurley Staging Refined: A Proposal by the Dutch Hidradenitis Suppurativa Expert Group. Acta Derm Venereol. 2017;97(3):412–413. doi: 10.2340/00015555-2513
- Matusiak Ł, Bieniek A, Szepietowski JC. Hidradenitis suppurativa markedly decreases quality of life and professional activity. J Am Acad Dermatol. 2010;62(4):706–708.e1. doi: 10.1016/j.jaad.2009.09.021
- Nguyen TV, Damiani G, Orenstein LAV, Hamzavi I, Jemec GB. Hidradenitis suppurativa: an update on epidemiology, phenotypes, diagnosis, pathogenesis, comorbidities and quality of life. J Eur Acad Dermatol Venereol. 2021;35(1):50–61. doi: 10.1111/jdv.16677
- Chernyshov PV, Finlay AY, Tomas-Aragones L, Poot F, Sampogna F, Marron SE, et al. Quality of Life in Hidradenitis Suppurativa: An Update. Int J Environ Res Public Health. 2021;18(11):6131. doi: 10.3390/ijerph18116131
- Canoui-Poitrine F, Le Thuaut A, Revuz JE, Viallette C, Gabison G, Poli F, et al. Identification of three hidradenitis suppurativa phenotypes: Latent class analysis of a cross-sectional study. J Invest Dermatol. 2013;133(6):1506–1511. doi: 10.1038/jid.2012.472
- Van Der Zee HH, Jemec GBE. New insights into the diagnosis of hidradenitis suppurativa: Clinical presentations and phenotypes. J Am Acad Dermatol. 2015;73(5Suppl 1):S23–6. doi: 10.1016/j.jaad.2015.07.047
- Naasan H, Affleck A. Atypical hidradenitis suppurativa. Clin Exp Dermatol. 2015;40(8):891–893. doi: 10.1111/ced.12655
- Frew JW, Hawkes JE, Sullivan-Whalen M, Gilleaudeau P, Krueger JG. Inter-rater reliability of phenotypes and exploratory genotype-phenotype analysis in inherited hidradenitis suppurativa. Br J Dermatol. 2019;181(3):566–571. doi: 10.1111/bjd.17695
- Martorell A, Jfri A, Koster SBL, Gomez-Palencia P, Solera M, Alfaro-Rubio A, et al. Defining hidradenitis suppurativa phenotypes based on the elementary lesion pattern: results of a prospective study. J Eur Acad Dermatol Venereol. 2020;34(6):1309–1318. doi: 10.1111/jdv.16183
- González-Manso A, Agut-Busquet E, Romaní J, Vilarrasa E, Bittencourt F, Mensa A, et al. Hidradenitis Suppurativa: Proposal of Classification in Two Endotypes with Two-Step Cluster Analysis. Dermatology. 2021;237(3):365–371. doi: 10.1159/000511045
- Cazzaniga S, Pezzolo E, Bettoli V, Abeni D, Marzano AV, Patrizi A, et al. Characterization of Hidradenitis Suppurativa Phenotypes: A Multidimensional Latent Class Analysis of the National Italian Registry IRHIS. J Invest Dermatol. 2021;141(5):1236–1242.e1. doi: 10.1016/j.jid.2020.08.032
- Thorlacius L, Riis PT, List EK, Christensen R, Jemec GBE. Sub-classification of Hidradenitis suppurativa: a cross-sectional study. Arch Dermatol Res. 2022;314(2):207–212. doi: 10.1007/s00403-020-02149-z
- Dudink K, Aarts P, Ardon CB, Vossen ARJV, Koster SBL, Van Den Bosch JF, et al. Prevalence and Clinical Characteristics of Hidradenitis Suppurativa Phenotypes in a Large Dutch Cohort. Dermatology. 2022;238(3):600–602. doi: 10.1159/000518965